Застойные годы. Еврейская семья. Мальчик возвращается из школы.
Папа в кресле читает газету.
- Так, Сема, и что у тебя сегодня было в школе?
- Папа! Мы сегодня заполняли анкету!
- Таки и что там были за вопросы? Национальность была?
- Была...
- И что ты себе написал?
- Папа, я написал, что я русский...
- Сема, ты же поц, ты - еврей! Зачем ты написал, что ты русский!?
- Папа, там все так писали... - Сема утирает нос и всхлипывает.
- Так, Циля! Ты слышала, мать ему еб, он таки у нас русский! Вот что.
Я тебя раньше до школы подвозил на нашей "Волгочке", теперь все -
будешь как все нормальные русские дети ездить на трамвае!
С кухни выходит мама:
- Так, Сема, раз ты теперь таки русский, то в джинсиках, там,
в дубленочке больше гулять не будешь. Как все русские дети будешь
ходить в драповом пальтишке!
Из компанты появляется бабушка:
- Таки Сема! Раз ты теперь у нас русский, то про икорочку, севрюжку,
антрекотики с котлетками на обед, ты теперь забудь. Будешь как все
русские пустые макарончики кушать!
Проходит месяц. Новый год. Вся семья Семы с гостями сидит за праздничным
столом, ломящимся от деликатесов. Отдельно от всех, на табуретке сидит
маленький Сема и ест пустые макароны с черным хлебом. Он шмыгает носом,
поднимает глаза, искоса смотрит на родню и тихо говорит:
- Вот месяц, как я русский, бл@! Но как же я вас уже, сука, жидов ненавижу!
